Подхорунжий Владимир Щербина очень скромный и добродушный человек. Улыбчивый и моложавый. Его истинный возраст выдает только седина, которой заметно прибавилось после двух командировок в зону проведения специальной военной операции.
Спас друга и атамана
О себе, своих военных свершениях и совершенном героическом поступке Владимир Владимирович рассказывать не любит, как и вообще вспоминать дни, недели и месяцы, проведенные на передовой. Про него рассказывают его друзья, боевые товарищи.
- В составе разведгруппы нас, пятерых казаков, в том числе меня и Володю Щербину направили в один из населенных пунктов, - рассказывает казачий полковник, атаман Новороссийского РКО Виктор Юрин, позывной «Батя», командовавший в двух командировках ротой соединения БАРС-11. – Зашли в поселок, где на окраине удерживали на возвышенности школьный комплекс только пять ополченцев ДНР и десять армейцев. Мы должны были пробыть там сутки, произведя разведку с помощью беспилотника.
Но получилось так, что нас окружили большие силы неприятеля с трех сторон. Мы отбивались от них, пока были боеприпасы. Воды не было, под огнем противника пробивались к лужам, чтобы напиться. Муляку брали, отстаивали. В нашей рации сели батарейки, связи не было.
Сначала ушли армейцы. Когда ополченцы получили приказ на эвакуацию, мы стали выходить вместе с ними. По открытой, простреливаемой со всех сторон улице нам надо было пробежать в светлое время суток 1200 метров, к точке, куда за ополченцами должны были пригнать машину. Когда бежали, у меня прихватило сердце. Все-таки возраст в 64 года дал о себе знать. Я свалился в овраг. В этот момент враги открыли по нам огонь из пулемета и миномета. И Володя прикрыл меня своим телом.
- Когда минометный обстрел закончился, он взвалил меня, подхватив под плечо, взял мой автомат и повел дальше, - завершает свое повествование Виктор Петрович. – Когда мы добрались до места назначения, я увидел, что бронеплита на его спине вся иссечена осколками. От них он своим телом прикрыл меня.
Владимир Щербина и Виктор Юрин, несмотря на разницу в возрасте, сошлись, когда были еще рядовыми казаками Южного хуторского общества Новороссийска. Дружили семьями, стали кумовьями, когда Володя крестил Лизу, младшую дочку друга. У него и позывной на фронте был соответствующий – «Кум».
- Вообще «Кум» у нас самым бдительным оказался, он и мою жизнь спас, - вступает в разговор заместитель атамана районного казачьего общества по госслужбе Евгений Антимайкин. – Когда во второй командировке мы ночью возвращались с линии соприкосновения по усеянной минами дороге, я так устал, что немного утратил концентрацию. Брел, не всегда глядя под ноги. И Володя в последний момент дернул меня за руку, отведя от мины, на которую я чуть не наступил…
Казачьи корни
Родился Владимир Щербина в станице Бриньковской Приморско-Ахтарского района Кубани вторым ребенком в простой семье тружеников. Отец работал водителем в колхозе, мама заведующей детским садиком.
- А вот дед мой Иван по отцовской линии потомственный казак, - рассказывает Владимир Владимирович. – Но известный историк кубанского казачества Федор Щербина, к сожалению, нам не родственник, а только однофамилец.
В 1997 году Владимир окончил школу и в том же году, по достижении совершеннолетия, вслед за своим дедом вступил в ряды местного станичного казачьего общества. Некоторое время работал, как и отец, водителем в колхозе. Был призван на срочную службу, но комиссован из-за хронического заболевания. Затем с красным дипломом окончил железнодорожный техникум по специальности «вагонник». В 2005 году переехал к родным в Новороссийск, где и осел навсегда.
Перевелся из Таманского казачьего отдела в Черноморский округ, где в Южном ХКО выполнял различные общественные поручения, был и командиром сотни, и даже заместителем атамана по хозяйственной части. Работал по профессии на железнодорожной станции начальником участка, где получил опыт руководителя довольно большим коллективом вагонников. Вахтовым методом работал на Севере механиком по выпуску автотранспорта. Женат, воспитал двоих взрослых сыновей, Максима и Никиту.
После боевых действий на территории СВО атаман Виктор Юрин доверил Владимиру Щербине ответственную должность командира казачьей дружины.
- Володю отличает верность и безотказность, - объясняет причину такого доверия Виктор Петрович. – Никогда от него не слышал, даже в самые трудные моменты сражений, что надо отходить. И любые боевые задания он выполнял с честью. Если в первой командировке он был рядовым бойцом, то во второй сначала возглавил отделение, а затем и взвод. Поэтому и командовать казаками-дружинниками для него не составляет большой сложности. Он заслужил и авторитет, и уважение.
Чувство долга
- Владимир, почему ты отправился выполнять задачи специальной военной операции?
- Оба моих деда – ветераны Великой Отечественной войны. Они бились с нацизмом, фашизмом. Я просто обязан продолжить их дело.
- Как складывалась твоя военная карьера на передовой?
- В первой командировке меня изначально записали в водители. Но затем я вместе с «Батей» перешел в разведку. А во вторую командировку я уже пошел командиром штурмового отделения и замкомвзвода. Когда командир взвода выбыл по ранению, я его заменил.
- В каких боевых операциях довелось участвовать?
- Во второй командировке участвовал во всех штурмах, которые были у нашего подразделения. И в разведку ходил.
- Чем характерна нынешняя война?
- Это война технологий. Она не похожа ни на одну из предыдущих войн, которые мы знаем по художественным и документальным фильмам, по книгам. Сегодня все боевые действия построены на дронах и космических спутниковых системах. Причем, у противника все это было с самого первого дня боев, а у нас только начиналось.
- Это был дефицит?
- Некоторые наши казаки брали с собой на фронт личные беспилотники. Один из наших ребят в первую командировку взял дрон, с помощью которого дома зарабатывал, снимая свадьбы. Оказалось, эта техника и в бою незаменима. Во второй командировке этой техники у нас было достаточно, был целый взвод БПЛА, который очень эффективно работал.
- Ты побывал в настоящих мясорубках, но Бог отвел от тебя беду…
- Да, меня только один раз контузило, когда мы ехали к линии соприкосновения на БТР и подорвались на радиоуправляемом фугасе. Но предстояла штурмовая операция, поэтому я остался в строю.
- Что для тебя самое памятное за время пребывания на передовой?
- Там все памятно, от начала до конца. Но все же больше всего мне запала в душу гибель молодого донецкого парнишки. Это случилось как раз в той разведке, когда мы отбивались от орды неприятеля в школьном комплексе. Сменились из секретов ополченцы, заходят к нам, а среди них такой юноша лет двадцати, симпатичный. Я еще подумал: «Господи, сынок, что ты тут делаешь?» Они поднялись на второй этаж, расположились на отдых, и через несколько минут прилетает мина, его убивает осколком… Но мы тогда не зря все-таки в разведку сходили. Вычислили расположение нацистов «Азова», дали координаты армейцам, и они накрыли этих бандеровцев артиллерией. Можно сказать, мы отомстили за того парнишку…
Говоря о памятных событиях на фронте, Владимир Щербина упомянул и о штурме 26 ноября, бесполезном и кровавом, когда на поле сражения полегло множество кубанских казаков, ахматовцев и мобилизованных солдат. В том бою и взвод под его командой понес первые и единственные потери – два «двухсотых». Вспоминая это, Володя сереет лицом, темнеют его светлые глаза. Когда-нибудь придет время и нам подробно рассказать об этом штурме. А пока подхорунжий Щербина подумывает вновь вернуться на передовую.
- Потому что у меня осталось чувство не до конца выполненного долга, - ставит он точку в разговоре.
Евгений РОЖАНСКИЙ, Новороссийск.
Фото автора и из архива Владимира Щербины.